|
О людской молчаливости.— И молчать — пытка, и сказать — кара.
Все согласятся, кто об этом подумает; но искренность часто приводит к наказанию.
Когда лев сделался царем над зверями, захотел он по-царски стяжать славу справедливости: отрекшись от былых своих дел,
переменил он нрав и поклялся священной и нерушимой клятвой не губить более скотину и довольствоваться бескровной пищей.
Но потом, не в силах будучи переменить свою природу, стал он раскаиваться в сделанном.
Отводя обманным образом зверей поодиночке в укромное место, стал он их спрашивать, не воняет ли у него из пасти;
и затем, правду ли они говорили или ложь, убивал их и насыщался.
Расправившись так со многими, спросил он и обезьяну, вонючая ли у него пасть?
Та ответила: «Пасть твоя благоухает киннамоном, подобно алтарям богов».
Льву стало стыдно: и чтобы казнить льстеца, притворился он больным, хоть и был здоров.
Тотчас пришли лекари, лучшие врачи, доискиваясь, где у него болит и как болит.
И так как биение крови во всех его жилах было неслыханно сильным, они ему посоветовали съесть что-нибудь для успокоения,
чтобы облегчить тоску, ибо царям все дозволено.
А он сказал: «Не пробовал я обезьяньего мяса, и хотел бы отведать, каково оно на вкус».
Только он это сказал, сладкоречивую обезьяну тут же убили, принесли к нему по его приказу, и он ее тотчас растерзал. |