|
Лев захворал и в логове залег горном,
Бессильно распластавши по земле члены,
И так своей наперснице-лисе молвил:
«Коль ты не хочешь, чтоб меня извел голод,
То ты меня оленьим накорми мясом:
Олень живет вблизи, в лесу, среди сосен,
Но взять его не хватит у меня силы.
Попробуй, приведи его ко мне в лапы,
Медовою своею заманив речью».
Пошла лиса на поиск и нашла зверя:
Олень резвился в роще на траве мягкой.
Лиса ему отвесила поклон низкий
И молвила: «Хорошие несу вести!
Лев, мой сосед,— ты знаешь, мы живем рядом,—
Он вовсе занемог, и нынче ждет смерти.
Вот он и думал: кто царем зверей будет,
Когда умрет он? Верно, не кабан — глуп он,
Медведь ленив, а барс, наоборот, пылок,
А чванный тигр сторонится лесной жизни.
И порешил: «Пусть лучше власть олень примет:
Он величав обличьем, он живет долго,
Его рога ветвисты, не в пример бычьим,
И нагоняют на ползучих змей ужас».
Без дальних слов скажу тебе, что ты выбран
Наследником звериного всего царства.
Прошу я об одном: когда царем станешь,
То обо мне, принесшей эту весть, вспомни.
За этим и пришла я. А теперь тронусь
Обратно — верно, лев меня давно ищет,
Ведь я при нем советную несу службу.
И ежели моей ты седине веришь,
То поспеши со мной: сейчас всего лучше,
Чтобы и ты пришел помочь царю в хвори.
В последний час любая дорога мелочь:
Кого увидит, тот ему и мил будет».
Пошла тут у оленя голова кругом,
И он, обманут выдумкой лисы хитрой,
Беды не чая, побежал к горе львиной.
Ему навстречу мигом соскочив с ложа,
Когтями лев оленьи раскроил уши,
Терзаясь нетерпеньем. А олень в страхе
Скорей назад, и скрылся в глубине леса.
Пришлось лисице лапами всплеснуть с горя,
Что все ее старания пошли прахом.
А лев, скрипя зубами, испускал стоны.
Досадою и голодом зараз мучась.
И снова обратился он к лисе с просьбой
Какую-нибудь новую найти хитрость.
Лиса, умом раскинув, говорит важно:
«Трудна задача, все же помогу снова».
И по следам оленьим словно пес чуткий,
Пошла она, плетя в своем уме козни
И спрашивая встречных пастухов с толком:
Не пробегал ли где олень, покрыт кровью?
И все, кто знал, указывали путь верный.
Нашла она поляну, где в тени рощи
Дух отводил олень, от бега весь в мыле,
И без стесненья прямо перед ним стала.
Дрожь пробрала оленя по всему телу,
Вскипело сердце, и сказал он ей гневно:
«Куда бы ни пошел я, ты идешь следом,
Но берегись, придется и тебе плохо,
Коли еще посмеешь у меня пикнуть!
Ступай морочить тех, кому твой нрав внове —
Их и заманивай в цари своей ложью!»
Лиса, не дав ему договорить, молвит:
Так вот каким ты показал себя трусом!
Так вот как мало веры у тебя в дружбу!
Лев, вознамерясь дать тебе совет добрый,
Хотел тебя от вечной пробудить спячки
И, как отец, коснулся твоего уха,
Чтоб со вниманьем ты его слова слушал
О том, как столь великое блюсти царство.
Ничтожного касанья ты не смог вынесть,
А вырываясь, только сам себя ранил!
Теперь уж поздно: оскорбился лев странным
Таким и легкомысленным твоим бегством,
И хочет сделать по себе царем волка.
Ой, дурно будет править он! Но что ж делать!
А ты — виновник этого всего горя!
Ступай же, будь хотя б на этот раз твердым,
И не робей, как жалкая овца в стаде!
Все листья всех деревьев, всех ключей воды
Пусть подтвердят, что я тебе хочу блага,
Что лев тебе не враг, что от всего сердца
Тебе дает он царство над зверьми всеми».
И так и сяк ему заговорив зубы,
Лиса оленя вновь на ту же шлет гибель.
Когда же тот исчез, войдя в приют львиный,
То льву над ним пришлось попировать славно:
Сожравши мясо, высосал он все кости,
И в потроха оленьи запустил когти.
Меж тем лиса за все свои труды лисьи
Едва-едва сумела утолить голод,
Олений мозг из черепа тайком выпив.
Лев, перетрогав по кусочку всю тушу,
Схватил и стал обнюхивать пустой череп,
Понять не в силах, отчего в нем нет мозга.
Лиса сказала, ловко утаив правду:
«Да мозгу в нем и не было! Ты зря ищешь:
Откуда мозгу у такого быть зверя,
Который, спасшись, снова в пасть ко льву лезет?» |